+†+Hellsing Rol+†+

Небытие разлетается комьями грязно-серой ваты, сознание понемногу проступает, словно чернила сквозь бумагу. И тут же к нему примешиваются красные пульсирующие нити боли. «Нет, нет, Боже милосердный, хватит, если бы я знал, если бы я только знал…». Тьма.
- Как скоро он будет готов?- знакомый голос, такой знакомый…
- Скоро. Теперь уже скоро, архиепископ, - нотки насмешки лоснящимися змеями скользят, сплетаясь меж собой во втором голосе.
Тьма.
Без времени.
Нужно молиться, нужно, очень нужно, просто необходимо, но заученные намертво, тексты рассыпаются ворохом ничего не значащих слов. Не гаснет лишь вера. «Мое служение не окончено». Это ложится непомерным грузом, давит, не дает вздохнуть. Но вместе с тяжестью приходит и сила.
- Энцефалограмма?
- Норма.
- Сердечный ритм?
- Норма.
- Давление?
- Норма.
- Дыхание?
- Норма.
- Активация.
- Есть.
Тьма?
Нет.
Свет!
Слепящий, болезненно яркий, на глаза сразу же наворачиваются слезы. Расплывчатые силуэты, невнятные контуры. Трое. Ближайший контур протягивает расплывчатую руку, что-то знакомо касается лица. Очки. Все обретает резкость, наливается смыслом.
Хотя каким там смыслом, скорее уж бессмыслицей. Бред? Затянувшаяся предсмертная галлюцинация?
- Это все реально, падре, абсолютно реально, - Максвелл вздохнул и присел на край кровати, - молчите, вы пока слишком слабы.
- Да, но силы возвращаются с невероятной быстротой! Это просто восхитительно! Снимаю шляпу перед ватиканскими учеными, - хозяин насмешливого голоса обладал к тому же баскетбольным ростом, колоритным костюмом и совершенно неописуемыми сложносочиненными очками.
Рот словно забит клубком колючек, язык кажется наждачкой. Некто невыразительный в белом халате деловито подсоединяет шприц к капельнице у изголовья и вдавливает поршень. Голова сразу же проясняется, колючки исчезают. Человек на кровати привстает и долгим пристальным взглядом впивается в лицо Максвелла.
- Максвелл? – голос все еще плохо слушается Андерсона.
- Что ж вижу, пациент вполне пришел в себя, дальнейшее меня не касается. Пойдем, Фридрих, у нас куча дел, - Док сверкает на прощание многочисленными линзами очков и кривоватой улыбкой. Уже из коридора до Андерсона доносится:
- Отметьте в сегодняшнем отчете, что проект «Паладин» увенчался наконец успехом.
- Максвелл, что происходит? Где я? Кто этот… он ведь … он нежить? Я чувствую. И… и как вы… вы же погибли, Максвелл! И… Максвелл… вы... , - растерянный голос паладина на последних словах сползает в шепот, а глаза за стеклами очков расширены сверх всяких отпущенных Всевышним пределов.
Бывший архиепископ резким движением встал с кровати, заложил руки за спину и отвернулся. Длинная коса метнулась по спине, плечи на секунду дрогнули и ссутулились.
Но затем Максвелл овладел собой и обернулся к Андерсону. Теперь в глазах его лишь вызов и горький сарказм, а голос насмешлив и спокоен:
- Отвечаю по порядку, паладин Александр Андерсон. Происходит сейчас финальная стадия проекта «Паладин». Вы в исследовательском комплексе, осуществляющем этот проект и многие другие. «Этого» все тут зовут просто Док и он тут главный. И…да, он нежить, фрик, – Максвелл помолчал секунду, переводя дыхание. Напущенная им на себя перед началом объяснений бравада сползает с лица, уходит из голоса, - Да, я погиб. Фактически меня убили вы. И…да, я тоже. Фрик.
Пауза кажется бесконечной, она упаковывает двоих в секунды неподвижности и немоты, словно мошек в янтарь. Молчит Андерсон. Невероятное настоящее мешается в его сознании с необратимым прошлым, и рассудок балансирует на краю пропасти, цепляясь лишь за неиссякающую монолитную веру. Внезапно накатившая слабость откидывает паладина обратно на подушки, какой-то из приборов мониторинга начинает истерически пищать, но затем умолкает. А Энрико понимающе вздыхает, заботливо оправляет изголовье и продолжает:
- Меня ... – он медлит, подбирая слова,- меня восстановили по фрагментам. Но я лишь человек и потому сохранить мне жизнь не удалось. И я получил взамен нежизнь. Но вы – другое дело. Вы регенератор и вы уникальны. Были затрачены громадные средства и длительный промежуток времени на то, чтобы оживить вас. Именно оживить, не превращая в нежить. В последней битве от вас осталось мягко говоря не много.
Андерсон наконец обрел дар речи:
- Сколько времени прошло?
- Почти восемь лет.
- Но, почему?...И чем тогда это все кончилось? Чем закончилась битва? – Андерсон резко вскинулся и сел на кровати. Трубки системы жизнеобеспечения и провода датчиков потянулись следом.
- Это длинная история, а нам еще предстоит долгий путь, - Максвелл отступил назад и в глазах его, когда-то кобальтовых, а ныне красных, вспыхнул так хорошо знакомый Александру маниакальный огонек, голос окреп, - Встань, паладин тринадцатого отдела!
Глядя прямо перед собой, словно лунатик, Андерсон начал подниматься с постели. Он не обращает внимания на иглы капельниц и прилепленные датчики. Струйка крови брызнула из вены, пачкая простыни, но быстро иссякла – ранка мгновенно затянулась. Приборы подняли истошный вой, однако Максвелл успокоил их, клацнув по общему выключателю.
- Вот ваше облачение, паладин, - Энрико кивком головы указал на небольшой столик.
Андерсон подошел к столику и начал одеваться. За спиной он услышал тихий, словно бы задумчивый голос бывшего архиепископа:
- Мы искариоты. Названные по имени Иуды Искариота. Что мы держим в правой руке?
- Кинжал и яд, - голос Андерсона словно обрел собственную волю, автоматически повторяя слова литании.
- Что мы держим в правой руке? – теперь Энрико произносил слова громко и нараспев.
- Тридцать серебряников и грубую веревку, - руки скользнули в рукава сутаны. Андерсон ощутил, как сила снова возвращается к нему. Он снова здесь. И снова будет выполнять миссию, возложенную на него Всевышним. Будет Его клинком.
- Кто мы?
- Мы апостолы и не апостолы. Мы верующие и неверующие. Мы предатели и не предатели, - массивный крест занял свое обычное место на шее падре,
- Мы лишь покорно молим Господа о прощении и боремся с врагами Господа нашего, - библия исчезла в складках одеяния Андерсона, перчатки с надписями обтянули кисти рук,
- Наш кинжал разит в ночной тьме, наш яд отравляет пищу, - священник повернулся лицом к Максвеллу, глаза его горели фанатичной верой.
- Когда придет время, мы бросим тридцать серебряников в храме и повесимся на веревке,- Андерсон знакомо оскалился и в его руках непонятно откуда возникли два клинка. Он надвигался на Максвелла, необратимо как сама смерть, продолжая литанию,
- И все вместе сойдя в ад, мы построимся в каре и будем сражаться с 7 405 926 адскими демонами до самого Судного дня, - взмахнув клинками, падре решил привнести нечто свое,
- А теперь я упокою тебя, в память о том Энрико, которого я знал и во славу Господа!
Максвелл отступил на шаг, но не выказал при этом и тени страха. Он предвидел, что будет именно так.
- Упокоишь. Когда все это закончится, я сам подставлю шею под твой штык, - Максвелл не мигая смотрел на своего учителя, - Ватикана больше нет, Андерсон. Его святыни осквернены или уничтожены. Папа и кардиналы убиты. И вдобавок к этому человечеству угрожает уничтожение. Миллионы католиков, Александр, сотни миллионов…
Паладин застыл, переваривая новости. Все сказанное Максвеллом с трудом укладывалось в голове. Огонек фанатизма пригас в глазах падре, сменившись недоумением и скорбью.
Не давая ему опомниться, Максвелл продолжил:
- Я расскажу тебе все. Но у нас мало времени, так что рассказывать буду по дороге. Следуй за мной!
С этими словами он вышел из комнаты, увлекая за собой оторопевшего клирика.
Они оказались в коридоре. У Андерсона вдруг возникло ощущение, что они находятся глубоко под землей. Взгляд на мощные потолочные перекрытия лишь укрепил это чувство. Мимо туда-сюда сновали люди в белых халатах, не обращая внимания на странную парочку. А у выхода из коридора их встретил пост охраны – два фрика. Прежде чем паладин успел удивиться, преисполниться священным гневом и порубить их в капусту, фрики щелкнули каблуками, отдали честь Максвеллу и пропустили их. Не обращая на падре никакого внимания, восставший из мертвых Глава 13го отдела продолжал идти вперед быстрым шагом, и Андерсону ничего не оставалось, как последовать за ним. Уже оставив пост позади, клирик отметил, что эти фрики одеты и вооружены совсем не так как миллениумские. Вместо допотопных немецких пистолетов-пулеметов – MP-5, вместо немецкой же военной формы – какая-то совершенно незнакомая со странной эмблемой – планета, наполовину прикрытая щитом. Тем временем Максвелл начал обещанный рассказ:
- Ты спрашивал, чем закончилась битва? Можно сказать, что ничем. В момент кульминации я был уже мертв, но знаю о произошедшем из отчетов. А произошло следующее: на Землю напали жители соседнего измерения, - Максвелл помедлил, давая падре осмыслить услышанное, - Открылись порталы в Лондоне, Риме, Нью-Йорке, Москве и Пекине. Вторжение было тщательно подготовлено и спланировано.
Поплутав по запутанным коридорам, они вошли в лифт, который повез их куда-то вверх.
Максвелл продолжил:
- Это другая раса, пусть и похожая на людей, но другая. Они немного отстают от нас по техническому прогрессу, но при этом владеют магией. Они не боятся смерти и пришли сюда, чтобы уничтожить человечество и заселить этот мир. Ядерное оружие, химическое, бактериологическое… ракеты просто остались в шахтах. У них есть нечто, невероятно эффективно выводящее из строя любую электронику на огромных расстояниях. И они были прекрасно осведомлены о расположении всех ракетных баз. В общем, они разом отбросили все армии мира лет на шестьдесят назад. Теперь мы примерно равны по технологиям, но их куда больше и они умеют колдовать.
В неразберихе вторжения все действующие лица лондонской драмы пропали из виду.
Интегра объявилась буквально через день, в стихийно образовавшемся штабе сопротивления. С ней были ее вампиры. А спустя год, на совещание Штаба обороны Земли, когда всем уже было ясно, что войну мы безнадежно проигрываем, пришли наши знакомые нацисты – Майор и Док. Они… предложили выход. Док усовершенствовал свою методику производства фриков, теперь все проходило быстрее и погибал только один из трех подопытных. План был прост – масштабное производство фриков из солдат действующих армий, - Максвелл замолк, переводя дух.
Створки двери лифта разошлись, и Андерсон увидел огромный ангар и легкий винтовой самолет в дальнем его конце. Клирик и фрик направились к нему.
- Положение было отчаянным и мировые лидеры дали согласие. Ну а дальше… Огромные комбинаты по переделке людей в нелюдей… Целые дивизии шли на «фрикование». Горы трупов, гниющие в наскоро выкопанных карьерах – та самая одна треть, что неизбежно гибнет. И вопрос питания… Фрика не накормишь тушенкой, ему нужна кровь. Человеческая кровь. А теперь представь, сколько крови нужно целой армии искусственной нежити. Была развернута масштабная кампания по сбору донорской крови, но этого не хватало. Всех преступников, сидящих в тюрьмах, превратили в настоящих
«дойных коров», оставляя им ровно столько, чтобы они не умерли и продолжали вырабатывать кровь. Ну а о том, чтобы камеры и лагеря не пустели, позаботился свежесозданный Комитет Морали, главой которого я сейчас являюсь, - на лицо Максвелла выползла кривая усмешка,
- Естественно, я слежу за тем, чтобы добрых католиков сажали только в том случае, если они и в самом деле в чем-то виноваты. Ну а остальные… своей кровью они питают последнюю защиту человечества. Впрочем, я отвлекся.
Как бы там ни было, принятые меры сразу же принесли результаты и результаты отличные. Фрик-дивизии отбросили врагов и принялись отжимать их к порталам. Что хорошо в наступательных операциях – армию можно держать, так сказать на «подножном корму», ведь кровь захватчиков вполне годится для искусственных вампиров, - Максвелл непроизвольно облизнулся.
Они забрались в пассажирский отсек самолета, который тут же выкатился на тщательно замаскированную взлетно-посадочную полосу и взлетел. Устроившись поудобнее в кресле, Энрико снова заговорил:
- Сейчас установилось что-то вроде шаткого равновесия. Бои перешли в позиционную стадию. Эти ублюдки зацепились за районы вокруг порталов и время от времени пытаются снова перейти в наступление, надеясь на один из своих подлых нечестивых магических трюков. Прискорбно, но иногда им это удается. Впрочем, мы их отбрасываем назад. Разведка разузнала, что сильных магов у них не так уж и много и мы постоянно забрасываем группы спецназа для их уничтожения. Но обычные фрики все-же слабоваты для таких задач и нам понадобились уникальные бойцы. Так был инициирован проект «Паладин» и другие проекты такого рода. Кстати, Монтана передает тебе привет. Этот толстый маньяк сейчас – как рыба в воде, еще бы – милая его сердцу всеобщая война, целые армии фриков вместо жалкого батальона. Но надо признать, что полководец он талантливый, во многом успехом мы обязаны ему лично. Вот собственно и все, -
Максвелл поглядел в глаза Андерсону, закусил нижнюю губу, а затем продолжил, - Док хотел провести с тобой психокоррекцию, но я настоял на том, чтобы он не трогал твой разум. Мне важно, чтобы ты сам решил, с нами ты или нет.
- Почему? – это были первые слова Андерсона с тех пор, как он покинул палату, в которой очнулся. Его тяжелый взгляд заставил Максвелла поежиться.
- Считай это сентиментальностью, - попытался отшутиться фрик, но Андерсон продолжал пытливо смотреть и Максвелл, помявшись, тихо заговорил:
- Понимаешь, я ведь знал, на что иду, когда стал работником 13го отдела. Те слова о сошествии в ад и вечном сражении с демонами для меня не пустой звук. Я готов к вечным мукам в аду, лишь бы уничтожить врагов веры. Но то, что мы делаем сейчас… Мы не смогли победить, оставаясь людьми и сейчас во имя выживания, превращаемся в чудовищ. И… я знаю, ты всегда был ближе к Богу, чем я или любой Искариот, или если уж на то пошло, любой, кого я когда-либо знал. Это глупо, но я считаю, что если ты сам без принуждения станешь сражаться, то возможно Он еще не окончательно отвернулся от своих заблудших детей.
Максвелл смущенно замолчал, и в пассажирском отсеке повисла тишина. Гул двигателей, казалось, делал ее лишь глубже. Неспешно текли минуты, срываясь с обрыва настоящего в бездну прошлого. Наконец Андерсон заговорил:
- Что с приютом?
- Его уничтожили. Они.
- Я буду сражаться. И да поможет мне Бог!
Когда-то архиепископ, глава 13-го отдела, а ныне фрик и начальник Комитета Морали, Энрико Максвелл кивнул и вздохнул, не скрывая своего облегчения.
- Отлично. Мы уже идем на посадку. С этого аэродрома тебя вместе с остальной группой планером забросят в тыл врага, где по нашим данным базируется несколько сильных магов. Задача предельно проста – уничтожить нечестивцев.
Самолет сделал круг над хорошо замаскированным в лесу аэродромом и сел. Стояла безлунная тихая ночь. На соседней полосе уже стоял готовый к взлету черный десантный планер и прогревал двигатели самолет-буксир. Максвелл и Андерсон расстались без единого слова. Клирик подошел к черной гладкой туше стальной птицы и чуть помедлив, нырнул в люк. Первое, что он увидел в слабом свете небольшой лампочки, была широчайшая, безукоризненно белая и невероятно зубастая улыбка, которая могла принадлежать только одному существу из всех, известных падре. Носферату вежливо приподнял широкополую шляпу и расхохотался, глядя на удивленное лицо Андерсона.
- Привет тебе, мой старый враг! Добро пожаловать в наш «отряд специального назначения, состоящий из органически измененного контингента» - Алукард явно цитировал какую-то официальную бумагу. Он отодвинулся и указал длинной рукой на свободное место на скамье. Только теперь Андерсон увидел, что они с вампиром не одни в планере.
- Ээээ… Здравствуйте, мистер Андерсон, - Виктория смутилась, не зная, правильно ли называть священника «мистер» и покрепче прижала к себе «Харконнен».
Сидящая рядом белокожая брюнетка со старинным мушкетом в изящных руках, поправила очки и обаятельно улыбнулась. Без всякого выражения посмотрел на вновь прибывшего высокий блондин в кепи, кивнул и снова уставился прямо перед собой.
Несколько оторопевший, Андерсон уселся на скамью. Из кабины выглянул пилот – темноволосый фрик лет тридцати. Он сверкнул моноклем и весело спросил:
- Ну что, готовы, чудовища? Мы вылетаем.

Форум » Hellsing » Перерождение.
	перенос